Нил Маккиннон: Темпы роста китайской экономики оказались немного хуже ожиданий
Думки 16.04.2013 10:39
Между тем повышение налогов с фонда оплаты труда и сокращение государственных расходов, похоже, начинает негативно сказываться на темпах роста американской экономики. Об этом, в частности, свидетельствовал недавний отчет о на рынке труда, а также опубликованный в пятницу индекс потребительской уверенности, продемонстрировавший негативную динамику, несмотря на снижение цен на бензин. Большинство стран еврозоны находятся в состоянии рецессии, а безработица в регионе достигла 12%. Кризис продолжает «шагать» по Европе.
Новый поворот произошел в развитии ситуации на Кипре: как выясняется, его потребности в финансировании составляют уже не 17 млрд евро, а 23 млрд евро. Ситуация, в которой оказались владельцы незастрахованных вкладов в кипрских банках, породила множество вопросов относительно того, как в будущем могут выглядеть схемы спасения «терпящих бедствие»; понятно, что повышению доверия к банкам южной Европы такие тревожные мысли не способствовать не могут. Тем временем советники канцлера Германии Ангелы Меркель по экономическим вопросам также начинают высказываться в пользу введения «налога на богатых» – в качестве меры по увеличению доходов государственного бюджета. Это в ответ на исследование ЕЦБ о том, что люди в странах, охваченных кризисом, богаче самих немцев.
Согласно этому исследованию, средний размер состояния жителей Кипра составляет 267 тыс. евро, тогда как в Германии этот показатель равен 51 тыс. евро, а процент владения собственным жильем – всего 44%. В колонке, опубликованной Financial Times, Вольфганг Мюнхау (статья “The riddle of Europe’s single currency with many values”) говорит о том, что такая интерпретация – якобы бедные немцы оказывают финансовую помощь богатым киприотам – неправильна. Он утверждает, что исследование показывает не фактическую разницу в благосостоянии, а различие в фактическом уровне обменных курсов экономик еврозоны. С того момента, как образовалась еврозона, заработные планы и потребительские цены в Германии оставались стабильными, тогда как в южной Европе они постоянно росли. В какой-то степени это явилось следствием оттока капитала из Германии в южную Европу, произошедший в момент зарождения валютного союза; капитал направился туда в поисках более высокой доходности (без валютных рисков, учитывая новую единую валюту).
В обмен на капитал (форма кредитного финансирования) страны южной Европы покупали немецкие товары, которые увеличивали профицит торгового баланса Германии и дефицит торгового баланса экономик Южной Европы. Однако корректирование этих огромных дефицитов подразумевало существенную «внутреннюю девальвацию», то есть сокращение заработной платы для повышения конкурентоспособности, которая помогла бы генерировать выручку и получать таким образом возможность расплачиваться по долговым обязательствам перед Германией – основным кредитором с профицитной экономикой.
В основе кризиса еврозоны лежат дисбалансы именно такого рода. Германия от создания монетарного союза фактически выиграла: евро – более слабая валюта, чем немецкая марка, и это оказывает поддержку конкурентоспособности Германии в области торговли, поскольку процентные ставки устанавливаются ЕЦБ таким образом, чтобы полностью соответствовать экономике Германии. Дисбалансы внутри еврозоны отражаются в расходящихся, а не сходящихся темпах экономического роста, растущей безработице на «юге», а также в увеличении конкурентоспособности «севера» с точки зрения стоимости рабочей силы. Введение Берлином и Брюсселем жестких мер экономии означает, что «южные страны» застряли в такой долговой ловушке, где отсутствие экономического роста приводит к тому, что дефицит их бюджетов превышает допустимые пределы, а уровень государственного долга повышается.
Напрашивается вопрос: в чем причина того, что страна с экономикой, терпящей бедствие, продолжает упорно следовать своей политике, ведущей к сокращению экономического роста, увеличению безработицы и повышению уровня долга. Мюнхау справедливо замечает, что в монетарном союзе выравнивание дисбалансов возможно только через реальное изменение зарплат и цен. В Германии нет инфляции, а ее экономическая политика не нацелена на рост расходов или экономический рост. С точки зрения Германии, «юг» должен придерживаться «более германской» политики и мириться с болезненной корректировкой экономики. Но Mюнхау сомневается, что корректирование экономической политики на «юге» пойдет таким путем, и считает, что некоторым странам в конечном итоге придется выйти из еврозоны или ввести параллельную валюту. Мюнхау утверждает, что в Испании и Германии «разные евро», и что евро Германии сильно недооценен.
То же самое показал и кипрский кризис – «евро не везде евро», – поэтому у южных европейцев есть все основания переводить свои сбережения на банковские счета других стран (США, Швейцарии, Великобритании или Германии). Введение контроля за движением капитала на Кипре, разговоры о введении налога на финансовые транзакции и налога на роскошь также неблагоприятно скажутся на финансовой и банковской системе еврозоны. Вопрос дисбалансов в экономике и различий в валютах также был затронут в публикации Казначейства США в конце прошлой недели – см. «Доклад по вопросам международной экономической и курсовой политики». Этот документ выходит один раз в полгода и привлекает пристальное внимание рынка, особенно в части торговых и инвестиционных отношений США и Китая. За эти годы было несколько случаев, когда Министерство финансов США могло обвинить Китай в манипулировании валютным курсом, однако не сделало этого.
Вероятно, причина заключается в зависимости США от Китая, поскольку он является основным покупателем американского долга. Китай – крупнейший держатель казначейских облигаций США, а Америка, если учесть низкий уровень накоплений домохозяйств, зависит от иностранного финансирования своего бюджетного дефицита (хотя стоит отметить, что дефицит американского бюджета в процентах от ВВП снижается – от 10.0% в 2009 г. до прогнозируемых 5–6% в этом году). В последнем отчете Казначейства США отмечается, что профицит счета текущих операций Китая резко упал с 10.1% ВВП в 2007 г. до 2.3% в 2012 г. что, по мнению ведомства, отражает устойчивое укрепление реального обменного курса юаня, а также политику стимулирования увеличения внутреннего спроса. На настоящий момент валюта Китая лишь слегка переоценена.
Для сравнения, Японии казначейство США настойчиво рекомендует «воздержаться от конкурентной девальвации и таргетирования валютного курса в целях повышения конкурентоспособности». Япония вполне может возражать и говорить, что ее нынешняя монетарная политика нацелена на удвоение монетарной базы, а не на непосредственное таргетирование курса. Вряд ли Японии удастся избежать девальвации валюты, поскольку она является побочным эффектом осознанного увеличения монетарной базы. Американцы должны знать, как это – они смогли сделать это для доллара.
Если принять во внимание все вышесказанное, нельзя не удивляться тому, что цены на золото в настоящий момент падают. Это может отражать закрытие позиций хедж-фондами, ожидание того, что Кипру придется продавать золотые резервы, а также тревогу в отношении замедления мировой экономики (дефляционный импульс). Цены на другое сырье тоже снижаются – цена на медь (которая является индикатором мировой экономической активности) приближается к минимальным значениям за последние 12 месяцев, а котировки Brent чуть превышают уровень 100 долл. Мировая экономика переживает трудные времена.
Теги: Китай Нил Маккиннон Переглядів: 975
