Адриан Каратницкий: «Первые инвесторы, которые придут в Украину, будут из Китая»

Адриан Каратницкий, управляющий партнер Myrmidon Group LLC − американский политолог украинского происхождения. Он стал известным в Украине во время Оранжевой революции, когда вместе с Freedom House в качестве руководителя этой организации сопровождал проекты по противодействию фальсификациям на выборах. Также были различные формы протеста, обсуждение технических способов ненасильственного давления в политических процессах.

Сейчас Каратницкий сотрудничает с Атлантическим советом, который развивает постоянную программу общения с украинским правительством в сфере подготовки выступлений украинских лидеров в США. Также Адриан работает в круге вопросов украинско-еврейских отношений, в том числе в рамках канадской организации  Ukrainian Jewish Encounter, организовывает конференцию по противодействию пропаганде. Кроме того, он консультирует различные бизнесы и хедж-фонды, глубоко заинтересованные в экономических процессах в Украине.

В интервью Forbes Адриан Каратницкий рассказал о своих прогнозах относительно следующей революции в Украине, оценил уровень зрелости современной элиты и объяснил, к чему должна привести деолигархизация.

− Господин Адриан, какие основные процессы в украинском обществе вы считаете исторически показательными?

− Общество – это высочайшая надежда Украины. Оно активное, непокорное, готовое защищать свои интересы перед злоупотреблениями со стороны государства. Волонтерские процессы восстанавливают и обновляют устаревшие институты. Майдан, гражданское общество, вклад которого воплощается в фундаментальные процессы. Волонтеры, которые теперь стали частью Вооруженных сил Украины, и присутствие которых в АТО создает условия для развития.

Наиболее сложная ситуация с олигархатом. Потому что эта финансово-промышленная элита наименее ответственная из всех ключевых ячеек общества. Они постоянно пытаются расширить свой «пирог». Думаю, они будут еще долго вредить процессам внутреннего развития Украины, вместо того чтобы быть основой для либерализации и создания конкурентоспособной экономики.

− Как вы объясняете то, что после Революции достоинства олигархам удается подстраиваться, вместо того чтобы развивать общество?

− Вы знаете, подобные примеры были и в других странах. В Португалии в 1970 годах на 5-10 лет после революции крупные олигархические силы бежали из страны. Однако если мы сегодня посмотрим на основные португальские корпорации, то принадлежат они тем же семьям, которые были и во время диктатуры Салазара, и до него.

Есть определенная иллюзия, что олигархия исчезнет. Но желательно, чтобы олигархи просто понимали конструктив, отказались от некоторых своих привилегий, воздерживались от вмешательства в политическую жизнь, а принадлежащие им медиа были бы объективнее. Я не говорю, что все ваши олигархи одинаковы. Но когда что-то затрагивает их личные интересы, они все становятся одинаковыми. Если что-то касается Рината Ахметова, его медиа, на мой взгляд, отражают его интересы. У господина Фирташа − то же. Медиа глубоко втянуты в политику.

Чувствуется, что олигархи, недовольные нынешними процессами, используют свои медиа для популизма и популистского заигрывания. Однако думать надо не только о кратковременных интересах, но и о развитии украинской экономики.

− Олигархи сами должны как-то дорасти до уровня либерального общества, или какая-то сила, например, мощный антимонопольный комитет должен начинать давить на них, стимулируя моральный рост?

− Антимонопольный комитет может быть ядром некоторых значительных перемен. Реприватизация − опасный процесс, потому что это борьба одних олигархов против активов других, и я считаю, что реприватизация − неправильный выбор. Эффективнее будет пересмотреть субсидирование по определенным отраслям интересов олигархов. Нужны более открытые тендеры и процедуры. Потому что процесс раздела имущества в его нынешнем виде может привести к новому дерибану и захвату определенных активов. Мы видели пример господина [Игоря] Коломойского и «Укртранснафты».

− Но есть версия, что господин Коломойский отстаивает свои бизнес-интересы, которые были нарушены при приватизации «Укртранснафты» во времена президентства Леонида Кучмы...

− С такой логикой большинство населения Украины может сказать, что во время первичной приватизации были нарушены интересы большинства населения страны.

Проблема элиты – в том, что она не осознает себя творцом новой страны, а смотрит на краткосрочные интересы.

Украине нужно, чтобы элита стремилась к высшей степени сознания, возникающей в крупных городах среди среднего класса, гражданского общества и тому подобного.

− После Оранжевой революции в обществе наблюдался негативный синдром разочарования. Что сейчас можно сделать, чтобы помешать развитию такого же синдрома по отношению к Революции достоинства?

− Сейчас есть понимание, что идет война, и Россия пытается военными и промышленными средствами разрушить Украину и затормозить любой прогресс в экономике. Понимая это, надо создавать прозрачную и конкурентную бизнес-среду, чтобы капитал начал возвращаться в Украину.

− Считается, что иностранного капитала в чистом виде в Украине почти не было, ведь все иностранные инвестиции были украинскими же деньгами, которые прошли через коррупционные схемы здесь и вернулись после сделки в системе офшоров.

− Да, единственным прозрачным тендером была продажа «Криворожстали», это был уникальный тендер, рыночный. Для этого были оптимальные условия – политические, рыночные, экономические. И акционер, господин Лакшми Миттал, был готов покупать этот актив по повышенной цене.

В будущем, я думаю, Украину можно рассматривать как страну, которая будет открыта для нового вливания капитала.

Сейчас инвесторы хотят понять, является ли рыночной цена украинских государственных долгов или есть определенные неточности, которые можно использовать для дополнительных выгод. Думаю, первые инвесторы, которые придут в Украину, это будет китайский капитал. У китайцев самые лучшие государственные гарантии, поэтому они могут оказывать прямое давление на Россию, невзирая на любые обстоятельства.

− Это может быть просто китайский капитал или капитал другого происхождения, заходящий под маской китайского?

− Возможно, это будет и не чисто китайский капитал. Есть слухи, что Янукович возился с большими суммами в Китае, возил средства паллетами в самолетах. И мы не знаем, что случилось с этим капиталом.

− Кого из украинских политиков вы считаете наиболее перспективным?

− Я вижу целую группу людей, имеющих более-менее либеральные инстинкты и не подверженных популизму. Возможно, они пока неопытные политики, однако они понимают основные принципы развития общества.

Мне нравится, что в разных политических силах есть условно майдановское поколение реформаторов − людей, умеющих давить против определенных злоупотреблений, когда они их видят. Я думаю, что по разным соображениям такие люди есть у Петра Порошенко и в блоке «Самопомощь». Имен называть не буду, но есть ядро людей, и это группа еврооптимистов. Большинство из них происходит из традиции журналистики расследований, антикоррупционных действий, некоторые имеют профессиональные экономические обоснования. Большинство из них склонны к умеренному либерализму, некоторые ориентированы между социальным либерализмом и рыночной философией. Это молодое поколение, которое не было годами вовлечено в политические процессы. Поэтому с ними можно работать.

Больше разочаровывает эта когорта командиров, волонтерских батальонов и т.п., которые так и не определились со своей ролью на фронте или ролью политических активистов.

Была мода задействовать их ради рейтинга, но они не вписались, и некоторые из них создали поле для подкупа со стороны олигархов.

Эти люди не были испытаны временем − они просто появились на сцене во время борьбы против Януковича или против российской агрессии.

В любом случае, положительный момент, что в политике теперь есть много независимых людей.

Я бы хотел увидеть последовательное либеральное течение, но боюсь, что если оно кристаллизуется в одной политической силе, то не сможет преодолеть 5%-ный барьер. Поэтому рассеянные по разным политическим силам либеральные реформаторы − это хорошо.

− Как вы считаете, насколько влиятельны сейчас процессы по организации протестов?

− Я думаю, украинцы чувствуют определенную меру, и понимают, что ситуация достаточно накаленная, ведь идут боевые действия и есть угроза дальнейшей дестабилизации в попытках России разрушить все. Поэтому я не думаю, что общество готово к какому-то новому бунту. Оно может быть разочаровано недотягиванием новой элиты и депутатов до уровня общества, и это разочарование – весьма опасная угроза, потому что несет в себе недоверие. А во времена войны нужно поддерживать мораль, атмосферу терпения. Надеюсь, политические лидеры это чувствуют.

Хорошо, что есть прослойка общества, понимающая, что ничем не подкрепленная демагогия, такая как лозунги Наталии Королевской с безумными обещаниями − это неприемлемо.

Кроме того, люди понимают, что МВФ поддерживает Украину, но может заморозить помощь, если государство пойдет в неадекватном популистском направлении.

− Каким вы видите наше общество через 2-3 года? К какой модели мы идем?

− Я не знаю. Думаю, есть определенное преимущество в том, что Украина не окажется в слишком контролируемой бюрократизированной европейской системе, а будет иметь свободные рыночные отношения. Это может дать определенный потенциал для развития страны.

Надеюсь, украинцы и дальше будут сдержанными даже в таких сложнейших условиях, как экзистенциальная угроза государству и отдельным украинцам, которые жертвуют своей жизнью.

Мне нравится, что есть центристские либеральные течения в некоторых политических партиях. Потому я не думаю, что будет новый реванш. Но, к сожалению, эта бизнес-элита не вписывается и будет бременем для дальнейшего развития страны. Если будет новый подъем в экономике и придут более адекватные бизнесмены на политическую и общественно-экономическую сцену, у общества появится возможность гармоничного развития.