Игорь Мазепа: «Мы уже проходим дно»

Forbes встретился с инвестиционным банкиром, главой компании Concorde Capital Игорем Мазепой через несколько дней после «черного понедельника» – обвала фондовых индексов на международных рынках, который эксперты сравнивают с предтечей финансового кризиса 2008 года.

Игорь Мазепа реагирует на международную турбулентность сдержанно – его бизнес сейчас не связан с рисковыми операциями, поэтому падение биржевых котировок не отразится драматически на Concorde. 

Между тем у банкира есть другие поводы для беспокойства. Мазепа – один из наиболее влиятельных финансистов страны, проведший завидное для Украины количество успешных сделок, и связанный в том числе товарищескими отношениями и многолетним партнерством с первыми лицами государства.

Но фактически безупречному реноме Мазепы в деловых кругах угрожает недавний крупный скандал в США: Concorde попал в список фигурантов по делу о манипуляциях на фондовом рынке с использованием информации хакеров.

В интервью Forbes Игорь Мазепа рассказал о своем взгляде на события в США, развитие украинской экономики, и объяснил, почему сегодня – лучшее время, чтобы покупать активы в Украине.

– Как вы встретили «черный понедельник» и как оцениваете перспективы влияния событий на зарубежных фондовых рынках на Украину?

– Мы сейчас не находимся в каких-либо рисковых позициях за рубежом, поэтому значительно события на мировых фондовых рынках на нашу деятельность не повлияли. Но волатильности и нервозности на рынках добавили.

Последствия же событий для Украины будут связаны с продолжением падения цен на сырье. За последние два месяца по некоторым товарным группам оно было следующим: карбамид в июле стоил $300, а сейчас – $265. Получается -10% от стоимости. Кукуруза стоила $430, а подешевела на 15%. Пшеница – потеряла в цене 18%. Руда – обвалилась на 25%.  Стальной сляб – на 10%. Это – основные экспортные товары для Украины.

В первом полугодии 2015 года экспорт уже упал на $10 млрд, из них $5 млрд мы потеряли в результате остановки ряда предприятий в Донецкой и Луганской областях, а все остальное – из-за снижения цен на сырье на внешних рынках. Также на падение экспорта влияет сокращение промышленного производства. В первом квартале оно снизилось на 18%. Второй квартал дал снижение на 14%. Это говорит о том, что мы все еще ниже нуля, но самая нижняя точка уже пройдена.

Падение ВВП по итогам 2015 года составит, скорее всего, около 10%, что очень болезненно. Эти макроэкономические показатели влияют на жизнь всех граждан Украины.

– Пожалуйста, объясните, что именно в понедельник, 24 августа 2015 года, спровоцировало обвал фондовых индексов?

– Ситуация с обвалом азиатских рынков напомнила мне 2007-й и первую половину 2008 года, когда украинские компании делали презентации по всей Европе, фокусируясь, в том числе, на розничном  сегменте. Когда, допустим, водители такси в Штутгарте покупали украинские ценные бумаги, а в любом немецком, австрийском или швейцарском журнале можно было увидеть инвестиционные исследования – в том числе нашей компании, а также наших западных коллег – по фондовому рынку Украины и других развивающихся рынков.

Это говорит, с одной стороны, о том, что культура инвестирования на Западе очень развита, а с другой – что рынок был существенно перегрет. Чтобы инвестировать в ценные бумаги, люди несли последние деньги, забирали депозиты из банков, брали кредиты или попросту занимали у родственников. Подобная ситуация всегда дополнительно усиливает падение фондового рынка. Происходит эффект домино, все рушится.

Похожая ситуация случилась и в Китае, а также других азиатских странах в «черный понедельник».

– А в пятницу, накануне обвала, с какой вероятностью можно было предсказать драматическое развитие событий? Ведь прогнозы о грядущем новом кризисе звучали давно…

– В пятницу  до этого, равно как и несколькими месяцами ранее, было очевидно, что любая «спичка», брошенная в этот «костер», будет иметь существенный эффект. «Спичкой» стали исследования некоторых аналитиков о том, что экономика Китая замедляется еще больше. В результате возник общий негативный фон, на котором нестабильность ощутила вся страна, миллионы инвесторов, вложивших в фондовый рынок в том числе и свой будущий заработок.

Ситуация в Азии перекинулась на европейские и американские рынки, хотя они и так падали пять недель кряду. На это падение дополнительно повлияла нестабильность на сырьевых рынках, которая наблюдалась еще в начале лета, и инвесторы с производителями еще тогда учитывали в своих прогнозах такие риски.

Китайский центробанк очень быстро отреагировал на ситуацию, существенно снизив процентную ставку, что добавило денег в систему и дало хороший знак инвесторам. В итоге волатильность, например, на американском фондовом рынке в течение 26 августа составила 10%. Это – триллионы долларов!

Объяснить происходящее можно с помощью психологических теорий, которые показывают, как коллективно игроки на рынке подвержены или панике, или эйфории. Ведь все знали, что экономика Китая будет замедляться. И что много частных инвесторов вложили деньги в фондовый рынок, без экспертизы и без понимания, а что же это за бизнес.

– Может ли Украина выиграть от такой нестабильности? Ведь инвесторы все равно ищут, куда направить деньги?

– Лет 5-7 назад я бы сказал, что Украина точно бы выиграла. Тогда страна была на инвестиционных картах многих инвесторов. Украина могла бы быть местом, в которое инвесторы при прочих равных условиях переводили бы свои деньги. Но сейчас у нас – бешеный валютный контроль, нет инвестиционного климата, нет фондового рынка, то есть технически невозможно даже при желании воплотить какую-то инвестиционную идею.

Валютный рынок находится под жесточайшим ограничением – свободного рынка нет. Зачастую заявки на покупку валюты обрубаются вручную. Часто мы видим по колебанию гривны к доллару, что происходит ручное управление. Гривна находится под таким же давлением, как и все валюты развивающихся рынков.

Валюты стран, которые зависят от цен на биржевые товары, девальвировали. Это касается постсоветских экономик, Новой Зеландии, Канады и так далее. Но в Украине центробанк пока что держит курс гривны, потому что чисто рыночных аргументов попросту не хватает.

– Что и кто выигрывает от политики НБУ по удержанию курса гривны?

– Девальвация – это нормально со стороны свободного рынка, но есть другая сторона. Удержание курса гривны позволяет хоть как-то поддерживать на плаву потребительский рынок и банковскую систему Украины. Девальвация с 8 гривен до 23 гривен за $1 привела к тому, что население просто обнищало. Даже если не брать во внимание тот факт, что люди потеряли деньги в банках. Покупательная способность упала, потребительская корзина подорожала на 60%. А гривневые доходы остались теми же. Соответственно, рухнули потребительские рынки. Украина традиционно была интересна инвесторам именно своими потребительскими рынками. 45 млн людей, которые что-то зарабатывали, и именно из-за них сюда шли мировые лидеры многих индустрий. Энергетики, западные банки, сырьевые компании, которые были настроены на развитие потребительского рынка. Это было в те богатые и счастливые годы, которые уже закончились.

За последние 2-3 года ушли американцы с рынка энергетики. Ушел Chevron. Ушел «РусАЛ», потому что прокуроры отсудили у них Запорожский алюминиевый комбинат. Ушли все западные банки – кто мог, тот ушел.

При этом судейского беспредела меньше не стало. Поэтому оказалось, что Украина полностью изолирована от финансовых рынков.

Если мы ожидали дефицита платежного счета в $1,6 млрд, то нынешняя ситуация ухудшит положение до $2 млрд. Потому что стоимость руды, зерна и других товаров упала, хотя мы и стали закупать газ и нефть по меньшим ценам.

– Что происходит c банковской системой Украины?

– Украинская экономика в 2004-2008 годы росла рекордными темпами. Рост ВВП ежегодно составлял 7-10%. Значительно улучшился уровень жизни людей, зарплаты у ведущих специалистов увеличились с $50 до $500 в неделю. Весь мир смотрел на Украину как на нового «азиатского тигра». В этот период на местный рынок вышли многие крупнейшие международные финансовые институты, в том числе и российские. Иностранные инвесторы рассчитывали на рост украинского потребительского рынка.

Все это привело к тому, что получить доступ к практически неподъемным для себя кредитным ресурсам мог почти каждый, от таксиста, при всем уважении к этой профессии, до крупных корпоративных клиентов. Таким образом люди получили в руки ключи от сладкой жизни без возможности платить по счетам. Но вся эта сладкая жизнь закончилась в 2009 году, когда ВВП упал на 15%, а банковская система рухнула.

В этой ситуации банки остались один на один со своими проблемами. Некоторые плаксивые депутаты и индустриальное лобби, которое, по сути, встало на ноги благодаря этим кредитам, вместо реальных действий, направленных на помощь банковской системе, не только привили обществу культуру невозврата кредитных средств, но и закрепили ее в соответствующих законопроектах. В результате Украина осталась на 10 лет вперед с банковской системой, функционал которой сводится исключительно к проводке платежей. Ни функции накопления, ни инвестирования, ни поддержки потребительского рынка и экономического роста.

– Чем вы занимаетесь в набсовете Укрэксимбанка?

– Сейчас мы выстраиваем в государственной корпорации нормальную управленческую структуру, где есть наблюдательный совет, который балансирует менеджмент и не позволяет выходить за какие-то положенные рамки. В Укрэксимбанке мы создаем нормальную историю корпоративного управления. Я являюсь в банке независимым директором, и моя самая главная задача – построить процедуры контроля, которые позволят эффективно управлять банком, не воровать, выстроить процедуры риск-менеджмента и так далее.

– По информации Forbes, вы рассматриваете приобретение активов компании «Форекс Тренд» – одного из в прошлом крупнейших игроков брокерских услуг на финансовых рынках. Пожалуйста, расскажите, для чего вы приобретаете активы «Форекс Тренд»?

– Мы ничего не покупаем. Как крупнейший оператор на фондовом рынке по части нашей стратегии мы расширяем свое присутствие на разных сегментах, в том числе как исполнители приказов, которые дают клиенты. Хотя «Форекс» часто связывают с валютой, на рынке торгуют также ценными бумагами, спредами и так далее. И мы хотим покрывать весь мир по таким сделкам, предоставив широкий ассортимент нашим клиентам. С чем и связан наш интерес к данному бизнесу.

В народе такие компании называют «Форекс», но де-факто они – брокеры на внебиржевых рынках. У нас есть соинвесторы, которые очень детально разбираются в этом бизнесе. Мы видели разные неэффективности и возможности на рынке после падения некоторых компаний из-за их убыточной операционной деятельности.

Мы, в свою очередь, с осени, с октября как соинвесторы запускаем новую компанию, которая хочет привлечь клиентов упавших коллег. Это будет форекс-брокер, который станет вести только безрисковые операции. Мы же рассчитываем на клиентов и «Форекс Тренда», MMCIS и других.

– Как вы прокомментируете скандал в США с покупкой инсайдерских данных через хакеров, в которой, в том числе, обвинили и украинские компании, включая Concorde?

– Во-первых, Concorde ни в чем не обвинили. Во-вторых, расследование, которое мы провели, показало, что мы в этом скандале проходим стороной, так как все сделки были не нашими – мы просто исполняли поручение клиентов. И многое, что было озвучено о нас, мягко говоря, не соответствует действительности. Наша задача – объяснить это регулятору в США.

– Есть ли элементы политики в этом скандале?

– Думаю, нет. Это обычный гражданский процесс, в которые ежегодно вовлекаются сотни уважаемых компаний в США и Европе.

Инвестиционный климат

– Расскажите о вашем рецепте спасения инвестиционного климата? 

– Все мы знаем, что шоковые ситуации могут стать причиной для пересмотра нашего устоявшегося образа жизни. Начиная решать небольшую проблему, ты понимаешь, что решать нужно более глобальные вопросы. Допустим, идея починить потолок может привести к реализации ремонта во всей квартире.

И шоковые ситуации всегда были толчком к переменам в лучшую сторону. В Грузии это произошло – война и бедность привели к тому, что люди встали и сказали, что хотят жить по-другому. При этом в Грузии был лидер, волевой и принципиальный.

У нас произошла похожая ситуация. Но, к сожалению, мы не сделали ремонт в своей квартире. Ничего не произошло. Не было либерализации валютного рынка, потому что в угоду политическим предпочтениям девальвация валюты – это непопулярная вещь. Не произошло пенсионной реформы, хотя и правительство, и население стонут от проблем с Пенсионным фондом, но никто даже палец о палец не ударил, чтобы что-то изменить.

Не прошла земельная реформа, хотя все понимают, что только свободная купля-продажа земли может исправить устаревшие и неэффективные отношения фермера и собственника земли, фермера и кредитора, и дать толчок для роста производительности труда и финансирования сельхозсектора. Потому что возможность взять в залог землю защищает кредитора, а незащищенный кредитор финансировать фермера не будет.

– Получается, проблема Украины – это проблема с принятием решений?

– Многие решения принимаются. Например, дерегуляция, которая упростила жизнь многих бизнесменов. Коренным образом изменился рынок газа, и менеджменту «Нафтогаза» удалось наладить реверсные поставки газа из Европы. Оказалось, что это реализуемо, хотя до этого 25 лет все делали вид, что это невозможно.

Наконец-то подняты тарифы, что болезненно, но правильно. А до этого все жили в иллюзии, что покупая газ за $500 и продавая его по $50, можно нормально работать десятилетиями.

Некоторые изменения есть. Но нет критической массы таких изменений. И это не позволяет говорить, что страна встала на другие рельсы и побежала в правильном направлении. Судьи, чиновники, силовики и прокуроры такие же безнаказанные, как и раньше. У нас в стране больше детишек хотят стать прокурорами, чем честными бизнесменами.

– Вы говорите, что судьи безнаказанны. Но почему не ввести импичмент судей, о чем уже говорят и международные партнеры Украины, и правительство?

– Власть много чего говорит, но, например, судьи у нас по-прежнему остаются самой защищенной кастой в обществе.

– Между тем международное инвестиционное сообщество продолжает интересоваться Украиной. Какие вопросы интересуют иностранных инвесторов прежде всего?

– Да, иногда бывает. Например, в последнее время тема снижения ренты на добычу газа активно обсуждалась западными газодобытчиками. К сожалению, снижения ренты в два раза недостаточно, для того чтобы пришли новые инвесторы и взяли на себя те политические, операционные риски, которые есть в Украине. В результате новых инвесторов мы не увидели.

Добавлю, что также в Украине не прошла приватизация. По-прежнему около трети ВВП приходится на государственный сектор. Но это неэффективно, это всегда воровство, всегда – элемент коррупции. Эту проблему не решают годами – ни Ющенко, ни Тимошенко, ни нынешние власти. Хотя есть консенсус в обществе, но власть решения не принимает.

Януковича нет в стране полтора года, но этот вопрос не сдвинут ни на миллиметр – сплошной популизм. За это время точно можно было придумать и ввести условия для проведения приватизации.

–  В том числе вы принимали участие в приватизации ОПЗ?

– Это показательный пример. В июне мы провели конференцию для иностранных инвесторов в Нью-Йорке с целью презентовать возможности Украины, 21 сентября мы проводим аналогичную конференцию в Лондоне.

К слову, мы постоянно проводим подобные мероприятия, чтобы привлечь как можно больше западного капитала в Украину. И вот эти усилия дали первые результаты – некоторые иностранные инвесторы заинтересовались конкурсом по продаже 5% ОПЗ.

Для того чтобы поучаствовать в процессе, нужно было внести депозит. Я поменял для участия в торгах $4 млн на 90 млн гривен. Но конкурс не состоялся. И теперь у меня нет возможности обменять эти 90 млн гривен в $4 млн. Но даже способа застраховаться от такого риска, например, через опцион, у меня как инвестора в Украине нет. Потому что у нас нет даже спотового рынка…

Потом Кабмин за два рабочих дня до конкурса принимает решение отменить приватизацию. Потому что продавать 5% акций ОПЗ – некошерно. Я согласен с тем, что лучше проводить приватизацию сразу 99%. Но суть-то в том, что до этого эти же люди из власти приняли решение продавать 5%. Предложили какие-то правила игры инвесторам, инвесторы их вынужденно приняли. А потом за два дня все отменили. Хотя для инвестора это целый процесс, и он дорогостоящий.

– Как вы считаете – с позиции приобретения украинских активов мы уже находимся на дне? Время покупать?

– Однозначно. Падение ВВП за первый квартал – 18%, за второй – уже 14%. Это все еще падение, но не такое значительное. Мы уже проходим дно.

– Что для вас – источник оптимизма в экономике?

– Для меня источник оптимизма – та горстка людей, которые пришли на разные позиции, и которые реально что-то двигают. Валерия Гонтарева в НБУ, Андрей Коболев в «Нафтогазе», Абромавичус в Минэкономики. Меня присутствие таких людей очень мотивирует.