Томаш Фіала: Без МВФ ми навіть до президентських виборів не дійдемо
Думки 31.01.2017 09:13
Генеральный директор инвесткомпании Dragon Capital Томаш Фиала — один из немногих инвестбанкиров, который за последние годы притока представителей бизнеса во власть, не занял какой-либо государственный пост.
Он дистанциируется от работы в госорганах, но хорошо ориентируется в политическом закулисье Украины.
Во-первых, он уже очень долго возглавляет Европейскую Бизнес Ассоциацию — организацию, которая представляет интересы более 900 иностранных и отечественных компаний, работающих в Украине. Все они так или иначе сталкиваются с государственной машиной, и чаще всего этот опыт бывает негативным.
В ноябре прошлого года, после непродолжительного перерыва, Фиала возглавил ЕБА в третий раз.
Во-вторых, он как инвестор и собственник бизнеса сам стал жертвой этой "машины". Речь о киевском торговом центре Sky Mall, который Dragon Capital вместе с эстонским бизнесменом Хилларом Тедером пытаются вернуть.
Сейчас ТРЦ контролирует бизнесмен Андрей Адамовский, по словам Фиалы, только благодаря окружению президента.
В разговоре с ЭП он публично подтвердил все то, о чем бизнес и чиновники говорят off-records: иностранные инвесторы делают все, чтобы не связываться с украинской судебной системой, приближенные к власти лица могут безнаказанно нарушать закон, а правоохранительные и фискальные органы используются властью как способ давления и шантажа.
Кроме того, ЭП поговорила с Фиалой о том, ждет ли Украину в 2019 году дефолт, почему для Украины важно выполнять требования МВФ, и какая реформа позволит украинской экономике расти ежегодно на 5%.
"ПЕТР ПОРОШЕНКО КАК БИЗНЕСМЕН ЖАЛОВАЛСЯ НА ТО, С ЧЕМ СТАЛКИВАЕТСЯ БИЗНЕС ПРИ ЕГО ПРЕЗИДЕНТСТВЕ"
— Сейчас общественность разделилась на два лагеря. Одни считают, что все плохо и эта власть не готова что-то менять. Другие же полагают, что делаются шажки, которые нужно приветствовать. По-вашему, что происходит?
— Хороший вопрос: стакан полупустой или наполовину полон? Наша основная задача — привлекать в Украину инвестиции. Когда мы рассказываем иностранным инвесторам, что происходит в Украине, то показываем, что стакан наполовину полный. За последние три года все-таки произошло немало позитивных изменений, есть причины быть оптимистичными или сдержанно оптимистичными.
Иностранные инвесторы — люди умные, они тоже наблюдают за ситуацией. Если вы будете говорить, что здесь все очень хорошо и проблем нет, то они вам не поверят.
А что касается риторики внутри страны, то она, наверное, более критичная. Конструктивно критичная, я бы сказал. Мы, в том числе как Европейская бизнес-ассоциация (ЕБА), должны не только критиковать, но также предлагать решения.
А если характеризовать конкретно президента, премьера, то президент очень много работает над повышением обороноспособности страны, обеспечением поддержки Украины на международной арене. Это то, чем он и должен заниматься. Это его основные задачи, в которых он добился хороших результатов.
Но есть и вторая часть его обязанностей — блок верховенства права. Это руководство силовыми органами, прокуратурой, СБУ, контроль за ГФС в части борьбы с экономическими преступлениями против государства, судебной властью. В этих сферах очень большие проблемы и очень маленький прогресс.
У бизнеса тут были другие ожидания. Петр Порошенко, как бизнесмен, когда он был в оппозиции с 2010 по 2012 год, пока не был назначен министром экономики, жаловался на встречах с ЕБА на те же вещи, на которые мы продолжаем жаловаться и сейчас. Это те же трудности, с которыми сталкивался его бизнес.
— Что вы имеете в виду?
— Он говорил о давлении правоохранительных органов, о том, что не может защитить интересы своего бизнеса в судах. Давление осуществлялось по двум причинам: или это был политический заказ, или самостоятельная деятельность правоохранительных органов, которые находятся на своеобразном "хозрасчете" и зарабатывают на жизнь рейдерскими наездами.
Его бизнес тогда нес большие потери, и он на это всегда очень жаловался. Поэтому были ожидания, что этот человек будет солидарен с бизнесом поскольку понимает, что конкретно надо менять, что правоохранительные органы стоит кардинально реформировать.
Если следовать рецептам Кахи Бендукидзе, то их стоит просто разогнать. Каха говорил: "представьте, если бы в здании этого министерства или органа взорвалась бомба, и завтра оно бы уже не существовало, то это было бы хорошо или плохо для страны и бизнеса?"
— Сейчас на повестке дня реформа финансовой полиции. Наши собеседники в правительстве говорят, что ее реализация как раз может застопориться из-за президента, так как он не захочет забрать у СБУ и подконтрольных ему ведомств функции по борьбе с экономическими преступлениями.
— Когда ты находишься в бизнесе или оппозиции, ты все очень хорошо видишь. Но когда приходишь к власти, то эти рычаги контроля становятся удобными, и не хочется их отдавать какому-то независимому органу. Хочется ими пользоваться, потому что это дает тебе возможность контролировать других бизнесменов, парламент, политическую оппозицию или союзников.
Это ручное управление властью в стране — политической и экономической. Поэтому, к сожалению, Петр Алексеевич, как и все его предшественники, не смог пока уйти от искушения им воспользоваться.
— Реформы надо было начинать с судебной и правоохранительной системы.
— Это основная проблема. В прошлом году EБA опрашивала иностранных инвесторов, которые инвестируют в десятки стран по всему миру, в том числе в неразвитые страны Африки, какие они проблемы видят в Украине.
Так вот: проблема номер один в Украине — это отсутствие верховенства права, коррупция в судах и в правоохранительных органах. Это сдерживает страну в развитии. Несколько десятков тысяч людей тормозят нормальное развитие 42 миллионов украинцев.
Осталось два года до президентских выборов. Если не получится сделать правоохранительную и судебную систему справедливой и равноудаленной, если ее органы будут зарабатывать на жизнь нечестно, нелегально и будут работать по заказу политиков, которые сейчас управляют страной, и имеют большинство в парламенте, это будет большим минусом президентства Петра Алексеевича. Самым большим.
"ЕСЛИ ПРЕЗИДЕНТ И ПРАВИТЕЛЬСТВО ХОТЯТ БЫТЬ ПЕРЕИЗБРАННЫМИ, ОНИ ДОЛЖНЫ РАБОТАТЬ С МВФ"
— Фактор выборов у нас традиционно играет на торможение реформаторских планов. МВФ от нас требует достаточно резких и непопулярных решений во всех сферах. Как вы оцениваете готовность власти к таким шагам?
— Понятно, что власти не очень хочется делать эти непопулярные шаги. Есть Юлия Тимошенко, Олег Ляшко, Оппозиционный блок, которые сразу же поднимут волну критики.
Мы ожидаем, что в феврале Украина получит четвертый транш, а после этого будет опубликован финальный меморандум по сотрудничеству с МВФ. Обнародованный вами текст меморандума может измениться.
— Вы считаете его жестким?
— Да, он достаточно жесткий, но очень справедливый. Это надо делать. Там нет ничего такого, чего другие страны — западные соседи Украины — не сделали 10 или 20 лет назад. Поэтому МВФ не изобретает для Украины велосипед. Он требует устранить причины, по которым в Украине ВВП на душу населения в 6-9 раз меньше, чем в Польше или Чехии.
Эти вещи надо сделать для того, чтобы эта разница сокращалась быстрее. С 2009 года эта разница продолжает увеличиваться, потому что эти страны растут в среднем на 3% в год, Румыния - на 5%. Украина же упала на 17%. Понятно, что была война, но в прошлом году украинская экономика уже выросла примерно на 1,5-1,8%.
Сегодня Ляшко выступает в парламенте против земельной реформы, против пенсионной реформы. А правительство, и президент очень хорошо понимают, что эти шаги надо делать. И я думаю, что Ляшко это понимает, если с ним общаться где-то за кадром...
— Его характеризуют как адекватного человека. "За кадром".
— Я с ним однажды на "Шустере" во время паузы общался. Он вел себя намного более адекватно по сравнению с его обычными выступлениями в публичной плоскости. Он актер. В Юлии Тимошенко я не уверен. В посольствах говорят, что за закрытыми дверями она говорит то же самое, что и на экране.
Реформы очень не хочется делать, но их надо делать. Так, если посмотреть на график погашения внешнего долга, то благодаря реструктуризации частного госдолга 2016 год был самым легким. С каждым последующим годом расходы на погашение долга будут расти. Год выборов — 2019 — пиковый в этом плане.
В течение этих трех лет (2017-2019) Нацбанк, Минфин, госбанки и Укрзализныця должны выплатить 14 млрд долларов по внешним долгам, с учетом процентов. В золотовалютных резервах у нас сейчас 15,5 млрд. долл. Из этих 15,5 млрд. чистый резерв — 4 млрд долл, остальное – это деньги МВФ.
В прошлом году государственный долг вырос до 72 млрд долл. Оценочно. Финальных данных пока нет. Основной рост произошел в конце года из-за "Привата".
Так, порядка 46 млрд долл составит внешний долг, еще около 4 млрд долл — внутренний валютный долг. Речь о долларовых ОВГЗ. Еще 22 млрд долл в эквиваленте гривневого долга —это в основном ОВГЗ, включая те 107 млрд грн., которые были выпущены для капитализации "Привата".
— Без будущих траншей МВФ мы не сможем погасить госдолг?
— Не сможем. Даже до президентских выборов не сможем дойти. Без траншей резервы начнут таять. Рынки и население будут этот тренд "разогревать", и начнется спираль, которая у нас была в январе-феврале 2015 года, когда курс нельзя было остановить. Поэтому президент и правительство, если они хотят быть переизбранными, должны работать с МВФ и увеличивать подушку резервов перед 2019 годом.
ЗВР нужно наращивать, нужно выполнять программу МВФ, хотим мы того или нет. Других источников финансирования у нас нет. Россия, как это было до 2013 года, деньги нам не даст. И это хорошо.
Понятно, что война — это большой минус. Но то, что мы уже не будем бегать в Россию за деньгами, это очень хорошо. Сейчас мы можем получить деньги только от кредиторов разумных, которые дают деньги исходя из экономических калькуляций, и только тем, кто проводит политику, позволяющую эти деньги вернуть.
Россия же давала деньги по политическим соображениям. Например, как с этими тремя миллиардами долларов, по которым сейчас проходят судебные разбирательства в Высоком суде Лондона. Кстати, вы знаете, что судья - брат Тони Блэра? Говорят, опытный судья.
— Время от времени озвучивается вероятность повторной реструктуризации внешнего госдолга в 2019 году. Ваш прогноз?
— Я думаю, что накануне выборов будет очень некрасиво такое делать, потому что эти реструктуризации всегда интерпретируются в украинских медиа как дефолт, а слово "дефолт" плохо влияет на курс гривны, на имидж власти.
Я не думаю, что Порошенко захочет закончить свой первый срок дефолтом и повторной реструктуризацией. Это снизит шансы на переизбрание.
Чтобы остаться во власти, ему нужно максимально использовать 2017 год для структурных реформ и получения траншей МВФ. Одновременно это означает получение кредитов от Мирового банка, Евросоюза. От ЕС, кстати, мы не получили в прошлом году два транша макрофинансовой помощи по 600 млн евро.
Только оставаясь в программе МВФ и получая более-менее ритмично транши, мы сможем выйти на внешний рынок и выпустить еврооблигации.
— В каком объеме и когда это возможно?
— 1-1,5 млрд долл. Программа с МВФ позволяет нам сделать это в течение 2017 года. Минфин к этому уже готовится. Я знаю, что они встречаются с крупными западными инвестбанками, решают, кто станет менеджером эмиссии.
— А может быть так, что в конце срока Порошенко столкнется с экономическими реалиями, которые не позволят стране войти в программу выплат по госдолгу в 2019 году?
— Я очень надеюсь, что нет. Это было бы очень плохо не только для г-на Порошенко, но и для всех нас. Поэтому все-таки надо оставаться в программе, надо проглотить эту таблетку, которая на вкус не очень приятная.
— Что вы думаете о результатах работы премьер-министра?
— В апреле прошлого года с этим правительством связывались не очень высокие ожидания. Но оно позитивно удивило тем, что одним шагом сразу перешло на рыночное образование тарифов на газ и тепло.
Часто сдерживающим фактором выступает Верховная Рада. Не всех министров можно оценивать как реформаторов, но там есть люди, которые очень стараются.
— Все прописанное в меморандуме, необходимо делать. Но если нынешняя власть сделает все необходимые шаги, то она, скорее всего, сложит полномочия на предстоящих выборах.
— Есть примеры тех, кто делал реформы и переизбирался. Чтобы этого не произошло, наверное, одновременно с проведением реформ жить и вести себя нужно в соответствии с основным лозунгом Майдана и предвыборной кампании 2014 года — нулевая толерантность к коррупции.
Я считаю, что их рейтинг упал и продолжает падать не из-за пенсионной или земельной реформы, а из-за того, что остается слишком много коррупции, и, к сожалению, руководство страны закрывает на нее глаза в своем окружении.
В Европе и США избирательный период — 4 года, а в Украине — 5 лет. Это дает дополнительное время для реформ. Реформы надо делать сразу после выборов, чтобы люди успели забыть негатив и получили какой-то позитив от них до следующих выборов.
"ПОСЛЕ ВВЕДЕНИЯ РЫНКА ЗЕМЛИ ЭКОНОМИКА СТРАНЫ БУДЕТ РАСТИ НА 5% В ГОД"
— Какие реформы самые неотложные сейчас?
— Антикоррупционная, пенсионная, земельная – ключевые. Для того, чтобы получить пятый кредитный транш от МВФ, их нужно провести до конца марта.
В Европе, Америке, Аргентине, в России и большинстве других стран сельхозземлю можно спокойно покупать, продавать и никто не боится, что ее купят, вывезут, захватят. В Украине очень хорошая земля, это такой емкий актив, под который можно привлечь наибольшие инвестиции — и внутренние, и внешние. Эти инвестиции могут дать мгновенный и мощный толчок экономическому росту.
По моему мнению, рынок земли даст примерно 2-3 млрд долл инвестиций в год. Для Украины это существенные деньги. Для населения и бизнеса земельная реформа создала бы альтернативу для вложений. Доходно и безопасно.
Ее появление решило бы вопрос, куда вкладывать деньги тем людям, которые не доверяют банковской системе и держат их под матрасом или в офшорах. Если этот рынок открыть, сюда будет заходить столько денег! Даже если ввести ограничения для иностранцев, приток денег обеспечат украинцы — у них очень много денег за границей.
— Как эти деньги могли бы циркулировать?
— Рынок земли откроет шлюзы для кредитных ресурсов и денег, которые припаркованы в западных банках под нулевую доходность. Многие украинцы заберут их обратно и будут покупать землю, например, по 1 тыс долл за гектар, сдавать в аренду по 100 долларов и получать доходность на уровне 10%. Понятно, что есть затраты, но все равно доходность будет такой же или выше, чем на долларовом депозите в банке.
Эти деньги сразу улучшат наш платежный баланс, сделают гривну намного надежнее, мотивируют других инвесторов. Мне тогда станет намного выгоднее инвестировать, например, в производство чего-то в Украине для внутреннего рынка.
Я сейчас, как иностранный инвестор, инвестирую доллары, конвертирую их в гривни, что-то произвожу, и если это не экспортирую, то иду на внутренний рынок. У меня инвестиция долларовая, а доход гривневый. Понятно, что я опасаюсь девальвации гривни и боюсь, что не верну эту инвестицию или не выйду на позитивный доход.
После введения рынка земли, я уверен, экономика страны будет расти на 5% в год. Потому что это очень емкий рынок. Он удвоит, утроит иностранные инвестиции в Украину и значительно увеличит приток внутренних.
Есть еще один важный момент. В 2001 году 7 млн людей получили от государства землю в среднем по 4 га. Запрещать им распоряжаться этим имуществом нельзя, это противоречит логике и Конституции.
— По вашим прогнозам, что может быть вычеркнуто из списка рекомендаций МВФ?
— Из структурных реформ там все останется. Возможно, сроки будут сдвинуты.
— По нашей информации, спорным могут оказаться "маяки" по созданию антикоррупционных судов, требование о реформе финполиции, и "маяки" по "Привату", которые предполагают управление международной компанией спецподразделением банка по реструктуризации 140 млрд, выданных связанным лицам кредитов. В последнем случае могут быть дискуссии, насколько целесообразно отдавать это подразделение под контроль иностранцев.
— Этот пункт был согласован еще до национализации банка. В отношении "Приватбанка" есть два момента. Первый — международная аудиторская компания в течение полугода должна провести аудит его финотчетности за полгода до национализации. Второй — тот, о котором вы говорите, иностранная КУА будет гоняться за должниками банка и требовать, чтобы они вернули кредиты. Почему бы нет?
Как показывает практика последних 20 лет, основной рычаг давления на них — это не украинские суды и правоохранительные органы, а именно международные инстанции. У бывших акционеров "Привата" очень много активов за границей. Поэтому заставить их рассчитаться намного реальнее через правоохранительные органы и суды Лондона, и страны, где у них есть активы - Швейцарии, Австрии, Хорватии.
Очень много структурных "маяков" из сентябрьского (текущего) меморандума не были выполнены до конца года. Многие из тех, которые есть в редакции нового меморандума, это перенесенные старые. Говорить, что эти требования опять не будут выполнены, не хочется. Хотя вероятность, что вовремя не получится, есть.
"В 2005 ГОДУ "АРСЕЛОРМИТТАЛ" ТАКЖЕ КУПИЛ "КРИВОРОЖСТАЛЬ", И ПОСЛЕ ЭТОГО ШЛАГБАУМ ОТКРЫЛСЯ — К НАМ ВСЕ ПОБЕЖАЛИ".
— Еще одно "вечное" требование МВФ — приватизация. Из года в год мы ее проваливаем. Есть ли предпосылки для того, что мы хотя бы начнем предпринимать конкретные действия в продаже крупных гособъектов?
— Если захотим, то сможем, конечно. Опыт последних двух лет разочаровал. ОПЗ разочаровал, "Центрэнерго" разочаровал. Западные инвесторы из Франции, США хотели купить "Центрэнерго". Они делали конкретные предложения.
— Инвесторы из Франции — это GDF Suez (нынешняя Engie, ЭП) совместно с украинской компанией.
— Да, также американские инвесторы участвовали в этом консорциуме. Уверен, что и еще несколько инвесторов заинтересовались бы. Министр и те, кого он представлял в правительстве, не были заинтересованы потерять контроль. Это основная причина задержек с приватизацией в целом.
— Продажа ОПЗ должна была стать своеобразным бенчмарком для приватизации. Есть ли у нас другой такой актив?
— Есть еще "Турбоатом", облэнерго, "Центрэнерго" — это те объекты, которые позволят привлечь крупные инвестиции. Облэнерго и "Центрэнерго" — это сотни миллионов долларов инвестиций.
— Скандал с Одесским припортовым заводом повлияет на желание международных инвесторов заходить в Украину?
— Интереса это не добавит, к сожалению. Если вы вспомните 2005 год, после Оранжевой революции, тогда к нам пришли портфельные инвесторы, а стратегические осторожничали, они боялись сделать первый шаг, потому что не хотели ошибиться. А после того как "Райффайзен" заплатил чуть больше 1 млрд долл за банк "Аваль", то мультинациональные компании начали активно заключать сделки.
Тогда в Украину зашли несколько десятков банков и в течение трех лет, приобретая и финансируя свои "дочки", они вложили несколько десятков миллиардов долларов, которые после кризисов 2008-2009 и 2014-2015 потом списали. Это была такая субвенция Украине в 2005-2008 годах.
В 2005 году "АрселорМиттал" также купил "Криворожсталь", и после этого шлагбаум открылся — к нам все побежали.
Эту логику очень хорошо понимают МВФ, ЕБРР, Мировой банк. Крупная мультинациональная компания должна совершить здесь крупную покупку, и это заставит правление других международных компаний серьезно смотреть на Украину.
— Первые лица государства должны включаться, наверное, в такие процессы.
— Необязательно, чтобы президент встречался со всеми покупателями. Но, например, некоторые крупные компании, которые хотели участвовать в конкурсе по ОПЗ, встречались с премьер-министром. Были встречи и в Администрации президента. Инвесторы приезжали, рассказывали о себе с целью получить от первых лиц feedback относительно своих намерений, убедиться в серьезности планов по приватизации.
— Как, по вашему мнению, сейчас лучше всего поступить с ОПЗ?
— Сложно сказать. Главное, чтобы его государство не потеряло за долги. Закрытие завода долговой вопрос не решает. Ostchem все равно будет пытаться вернуть его.
— Возможно ли перекредитоваться в такой ситуации и забыть о Фирташе?
— Перекредитовать ОПЗ можно только в госбанке. А если госбанк даст 250 млн долл неработающему предприятию для расчета с Ostchem, то это будет не экономическое, а политическое решение, за которое в конце заплатит налогоплательщик.
"ИЗ-ЗА ОТСУТСТВИЯ ВЕРХОВЕНСТВА ПРАВА МЫ ПОКУПАЕМ В УКРАИНЕ ТОЛЬКО КОНТРОЛЬНЫЕ ПАКЕТЫ"
— Три года назад вы и учредитель компании Arricano эстонский инвестор Хиллар Тедер обвинили своего партнера по проекту ТРЦ Sky Mall Андрея Адамовского в незаконных методах давления и шантаже. Как сейчас обстоят дела со Sky Mall?
— Британский фонд DUPD, одним из акционеров которого является Dragon Capital, инвестировал в холдинговую компанию Arricano. Она была владельцем юрлица, которое владело пакетом 50%-1 акция SkyMall. Пакетом 50%+1 акция владел Андрей Адамовский через компанию Stockman, директором которой был Александр Грановский (нардеп от БПП, ЭП).
DUPD зашел с инвестицией в компанию Arricano в размере 30 млн долл.
У компании Arricano был опцион выкупить долю Stockman с доходностью 40% годовых. Этим опционом компания Arricano воспользовалась. Stockman отказалась этот опцион выполнять. Между сторонами начались судебные тяжбы.
Сначала компания Arricano проиграла первое решение в 2011 году, но потом выиграла апелляцию в августе 2014 года. Суд признал действительность и обязующую силу указанного опциона.
Прошло еще время, весной 2016 года Лондонский арбитраж принял очередное решение, которым признал, что ущерб от управления этим объектом компанией Stockman превысил цену опциона, поэтому Stockman должна эти акции отдать в течение месяца без какой-либо оплаты со стороны Arricano. Они этого не сделали.
После проигрыша в 2014 году они вывели Sky Mall на банк "Пивденный". Схема проста: взяли кредит и не рассчитались по нему. Таким образом объект юридически перешел банку "Пивденный", но переговоры с того времени с нами продолжал вести Андрей Адамовский.
Кстати, мы с ним последний раз встречались, это было в конце мая 2016 года, в приемной народного депутата Грановского.
— Проблема в том, что решение иностранных судов должны подтвердить наши суды?
— Да, это так. Никаких подвижек в украинских судах или правоохранительных органах по возврату контроля над инвестицией у иностранного инвестора нет и решение Лондонского арбитражного суда до сих пор не выполнено.
Даже наоборот: Arricano и ее акционеры сейчас вынуждены защищаться в украинском суде от иска Адамовского о защите его чести и достоинства. Думаю, что шансы иностранных инвесторов отстоять свои интересы в украинских судах в нынешних условиях минимальные. Так же, как и в украинских правоохранительных органах, которых используют оппоненты.
— Каким образом?
— Открывают уголовные дела, например. На сотрудников группы Arricano, на других лиц, открыто защищающих интересы Arricano и Хиллара Тедера. Я пока как свидетель прохожу по некоторым из них. Это такой способ давления, чтобы им простили и отдали Sky Mall.
Это стандартная практика. На вас открывают уголовные дела, создают вам проблемы, чтобы отбить интерес защищать свои права. А когда вы обращаетесь к президенту, который хорошо знаком с вашей историей, то он устраняется от решения данной проблемы, потому что там есть интересы его союзников по партии.
Этот объект построил эстонский инвестор за 200 млн долл и он даже сегодня генерирует 15 млн долл в год чистого дохода. Но так как вторая сторона поддерживается находящейся у власти партией, защитой иностранного инвестора никто не занимается. Такая вот ситуация.
— В 2014 году фонд Dragon-Ukrainian Properties & Development PLC (DUPD) заявил об изменении своей стратегии и о том, что больше не будет покупать новые проекты. На чем сейчас сосредоточена работа фонда?
— Он находится в стадии orderly realization, это значит, что он не вкладывает новых инвестиций, а доводит до конца все свои проекты, продает их, и возвращает инвесторам деньги через выплату дивидендов.
Все проекты, которые находятся у него в портфеле, а это Obolon Residences, Riviera Villas, Green Hills, фонд продолжает достраивать и распродавать в розницу. Это займет еще, наверное, 3-4 года. DUPD создавался как нечто среднее между фондом и компанией. Это публичная компания с листингом на Лондонской бирже.
— В ноябре 2015 году вы создали Dragon Capital New Ukraine Fund. Какие у него инвестпланы?
— Да, это уже наш второй фонд частных инвестиций после созданного в 2010 году Europe Virgin Fund (EVF), основными инвесторами которого являются Dragon Capital и ЕБРР. Он был полностью проинвестирован в 2011-2015 годах. Dragon Capital New Ukraine Fund создан на 10 лет. За это время он должен проинвестировать, поуправлять и продать инвестиции. Его срок может быть продлен три раза на 1 год.
Мы уже сделали три инвестиции. Фонд купил два логистических объекта: East Gate Logistic в Борисполе, West Gate Logistic на Житомирской трассе и ТРЦ "Пирамида" на проспекте Бажана.
— Со Sky Mall вы сильно обожглись, но все же продолжаете инвестировать. Ваши подходы к инвестированию в Украине не изменились?
— Dragon Capital New Ukraine Fund покупает только контрольные пакеты. Именно из-за отсутствия верховенства права в Украине. Стараемся таким образом минимизировать риски коррумпированных судов и правоохранительных органов, и не допустить ручного управления политиками.
Не хотим рисковать, когда вашим партнером станет кто-то, кто придет к власти и начнет управлять судами. Предпочитаем или сами владеть 100%, или иметь контрольный пакет, структурировать собственность в холдинговой компании европейской юрисдикции для того, чтобы иметь возможность решать потенциальные споры по акционерному договору и в международных судах, предпочтительно в Лондоне.
— Кто инвесторы этого фонда?
— Инвесторами там пока являются Dragon и Ukrainian Redevelopment Fund LP (частный инвестиционный фонд, управляемый Soros Fund Management). Публично размер фонда мы не называем. Еще в июне прошлого года американская государственная организация OPIC одобрила инвестицию до 25 млн долл в этот фонд. Ведем переговоры с некоторыми другими инвесторами.
— К чему присматривается фонд?
— Присматриваемся к экспортерам и игрокам, выигрывающим от импортозамещения. Смотрим проекты в IТ, FMCG, коммерческой недвижимости и ряда других секторов. Пока не закрыты сделки, не хочу разглашать детали.
— Каковы ваши впечатления от инвестирования в медиабизнес (журнал "Новое время")?
— Мы инвестировали не для прибыли. Рынок медиа знали хорошо с 2000-2001 года, так как помогали Джеду Сандену (основатель и бывший владелец медиахолдинга KP Media, ЭП). Мы несколько раз финансировали его проекты, в том числе давали ему кредит на покупку журнала "Корреспондент" и сайта "Кореспондент.net".
Я понимаю, что этот бизнес не особо прибыльный, именно потому, что основные телеканалы и другие медиа контролируются олигархами, которые используют их не как бизнес, а как рычаг влияния на политику. Но после революции в 2014 года хотелось сделать позитивный вклад в развитие европейской демократии, которая не может работать без независимых медиа.
На тот момент я был знаком с Виталием Сычем лет 15. Когда он еще в KyivPost работал, мы с ним играли в футбол по выходным.
Я ему позвонил где-то 22 или 23 февраля 2014 года с вопросом о том, стоит ли выкупить у Курченко "Корреспондент" и "Корреспондент.net" обратно? Считал, что олигархам, поддерживающим Януковича, нельзя владеть медиа после революции.
Виталий посчитал, что "Корреспондент" за те 4-5 месяцев управления командой Курченко уже потерял рейтинг. К тому же Курченко не хотел его продавать. Мы начали думать о том, чтобы создать что-то новое.
Я бы этого не делал, если бы не знал Виталия, если бы у меня не было к нему полного доверия и веры в его профессиональные способности, в то, что он независимый медиаменеджер и не будет заниматься "джинсой".
Независимые медиа — это ключевое для развития демократии. Без демократии не может быть рыночной экономики. Если Украина будет развиваться как Польша или Чехия, то стоимость всех украинских активов будет в разы выше. Поэтому это имеет опосредованный экономический смысл.
- Прямого нет?
— Пока нет, но в будущем будет. Хотя, наверно, не такой большой, как от других инвестиций. Мы в начале рассчитывали, что первые 4 года издание будет убыточным. Эти убытки есть, но каждый год они сокращаются, результаты хорошие. Контент тоже — я читаю каждые выходные.
Теги: МВФ Dragon Capital Томаш Фіала Переглядів: 6254
