Александр Орлов: Юань потеснит доллар благодаря конфликту России с Западом

Думки 21.05.2014    09:44 Санкции против России заставляют наши власти и бизнес с надеждой смотреть на азиатский регион, особенно Китай. Это усилило позиции китайского юаня – о нем все чаще говорят как о новой мировой резервной валюте. Действительно ли юань сможет составить конкуренцию доллару и как скоро это случится?

Мировая валютная система сейчас слишком зависима от США и Европы, стабильность которых подверглась серьезным испытаниям: ипотечный и долговой кризисы подорвали доверие к доллару и евро. Пожалуй, только Китай обладает нужными ресурсами, чтобы изменить существующую картину финансового мира. А кризис на Украине и санкции против России лишь помогут юаню обеспечить себе роль главной альтернативной мировой валюты. Вопрос – когда это произойдет и при каких условиях.

Китай еще в 2009 г. предлагал включить валюты развивающихся стран в структуру специальных прав заимствования (SDR) МВФ, уменьшив влияние доллара. Нынешняя  структура SDR такова: доллар – 41,9%, евро – 37,4%, фунт – 11,3%, иена – 9,4%. Следующая возможность создать мультиполярную систему наступит в 2015 г. – МВФ пересматривает структуру SDR каждые пять лет. И Китай вправе рассчитывать на включение юаня. Впрочем, США категорически против реформы МВФ.

Если реформа так и останется на бумаге, а давление на Россию (санкциями) и другие развивающиеся страны (рост ставок ФРС и отток капиталов) усилится, то Китай может пойти двумя путями: увеличить влияние юаня или повысить роль альтернативного МВФ Банка развития BRICS. Банк был окончательно оформлен в 2013 г. с уставным капиталом в $50 млрд и совокупным пулом инвестиций в $100 млрд (основной вклад должен сделать Китай). Правда, его инвестиционные возможности состоят из золотовалютных резервов стран-участниц. Без расширения инструментария до национальных валют (особенно, юаня) этот вариант остается лишь альтернативным базовому – росту роли самого юаня.

Что же хочет Китай? Думаю, там есть не только заинтересованность в выводе юаня в лидеры, но и убеждение в том, что этот процесс должен быть медленным, чтобы минимизировать негативные последствия этого решения. Поэтому в ближайшие десятилетия сценарий, при котором юань сместит доллар с пьедестала, крайне маловероятен.

А вот занять нишу главной альтернативной западному миру валюты – вполне реальная и близкая цель. Сейчас Китай занят созданием инфраструктуры. Всё началось с квот для иностранных инвесторов на покупку китайских акций; затем появилась программа по инвестированию китайских компаний за рубеж; сейчас активно развивается оффшорный рынок юаня в Гонконге, Сингапуре, Тайване и Лондоне.

Валютные свопы заключены уже с 22 странами на 2,7 трлн юаней ($430 млрд),  в том числе, с Бразилией, Австралией, Великобританией и ЕЦБ, а вот с Россией и США пока нет. В этом году Китай завершит создание международной расчетной системы (CIPS), которая позволит оперировать юанями в международной торговле так же легко, как и долларами. Благодаря чему, к 2020 г. треть всего внешнеторгового оборота страны будет идти в юанях.

Тем временем китайская платежная система UnionPay начинает активно конкурировать с Visa и MasterCard за пределами Китая. А Центробанки Малайзии, Южной Кореи, Камбоджи, Беларуси, Филиппин и России уже имеют незначительные объемы юаней в своих ЗВР (они не отражаются в статистике, т.к. по методологии МВФ, юань еще не является резервной валютой), ЦБ Нигерии и вовсе планирует довести долю до 10%.

Санкции будут усиливать желание России переходить в расчетах на юани и другие альтернативы доллару. Но Россия не является для Китая основным партнером: с годовым оборотом в $89 млрд (68% из которого приходится на углеводороды) на нашу страну приходится лишь 2% китайской внешней торговли. Даже в импорте нефти в Китай мы не первые – уступаем Саудовской Аравии, Анголе и Оману. Но Россия нужна Китаю для двух стратегических инициатив: для восстановления «шелкового пути» (чтобы при поставке товаров из Китая в Европу обходить проблемные проливы – Малаккский, Баб-эль-Мандебский и Суэцкий) и для развития западных и северных областей Китая.

Поэтому для России перспективы такие. Во-первых, активное использование китайского финансового рынка. Пока только UC Rusal разместил акции в Гонконге, а ВТБ, РСХБ, «Русский Стандарт» и «Газпромбанк» выпустили несколько облигаций в юанях (Dim Sum Bonds) на 5,5 млрд юаней ($860 млн).

Во-вторых,  заключение контрактов на поставку газа (нефти, угля, металлов) в юанях с предоплатой, торговым и инвестиционным финансированием в них же. Тогда российские импортеры китайских товаров смогут получить доступ к юаням через российский межбанковский рынок. И можно будет значительно нарастить импорт из Китая тех же самых товаров, что мы раньше закупали в Европе (реэкспорт), или заместить их китайскими аналогами. Наконец, использование UnionPay может частично снять проблему отказа от России Visa и MasterCard. Но здесь перспективы туманны, поскольку Россия создает свою платежную систему, а неизбежные при худшем варианте санкций ограничения на конвертируемость рубля не позволят свободно использовать UnionPay для расчетов за границей.

Стоит помнить, что при введении полноценных санкций США и Европы российским компаниям будет непросто переориентироваться на Китай. Потребуется масштабная работа ЦБ России по организации доступа к финансированию в юанях на территории страны, т.е. нужно будет заключить своп-соглашение с ЦБ Китая не менее чем на триллион юаней (пока рекорд принадлежит Европейскому центробанку с 350 млрд юаней). Хорошо бы еще успеть конвертировать часть золотовалютных резервов и национальных фондов в номинированные в юанях активы, что поможет сохранить баланс активов и обязательств в юанях. Но, к сожалению, таких активов пока недостаточно, чтобы абсорбировать сотни миллиардов долларов наших резервов – потребуется решение китайских властей о выпуске в пользу России гособлигаций Китая в юанях.
Теги:   МВФ Александр Орлов Юань Переглядів:   1818